ДАВИД РАЗДОБЫВАЕТ НЕВЕСТ ДЛЯ
СОРОКА БОГАТЫРЕЙ
Однажды Давид сказал: – Хандут,
С тех пор как я тебя привел,
Впал в грех перед лицом тех пахлеванов сорока.
Совесть гнетет: ведь я невесту отнял у них.
Я слыхал, в Гюрджистане красивых девушек тьма.
Мой долг собрать всех сорок богатырей,
Для них сорока – сорок невест найти,
Чтобы каждому – по душе.
Найду – вернусь, жди. –
Хандут-хатун в ответ:
– Меня в Сасун привел, поселил,
От матери, от отца отбил,
Покинуть хочешь теперь, уйти,
Как же мне быть без тебя?
Ты уйдешь, а родится сынок, что же делать мне? –
Давид сказал: – Хандут-хатун,
Коль у меня родится сын,
Ты назови младенца Мгер,
Чтоб имя жило отца моего. –
Златое запястье Давид достал
В каменьях дорогих,
Сказал: – Коли родится сын,
Ему на правую руку надень,
А коль родится дочь,
Так пусть бережет про свадебный день.
А задержусь я там, ты Мгера шли к отцу,
По запястью узнаю – сын. –
Он встал, он сел на коня Джалали,
Пустился в путь, понесся вскачь,
Всех тех сорок богатырей
Нашел он в сорока краях,
Он ездил с ними по разным краям,
И в Гюрджистане он побывал,
Всем сорока невест сыскал.
Когда ездили вместе они,
Девушку он повстречал в пути,
Той девушки прекрасней нет.
Сказал: – Ее в служанки возьму к Хандут. –
И девушку взял с собой,
Сказал: – Остановитесь, братья, здесь.
Дороги дальше нет для нас.
Ступайте с богом каждый в свой край,
И мне пора в Сасун. –
И взяли девушек тех к себе,
Сказали, поклонясь:
– Благодарствуй, Давид!
Надежда наша через тебя сбылась. –
И в путь пошли, простясь.
А сам ту девушку взял Давид,
На крестец коня посадил и увез в Сасун.
А мы возвестим о Хандут-хатун.
РОЖДЕНИЕ И ДЕТСКИЕ ИГРЫ
МГЕРА МЛАДШЕГО
Лишь отбыл Давид в Гюрджистан,
Вачо послал, и взяли Хандут
И привезли ее в Капут-кох.
Она же была на сносях.
Как прибыла в отцовский дом,
Легла и сына родила.
Вачо сказал Хандут-хатун:
– Если мальчик – сынок Давидов,
Должен быть силы знак на нем. –
Принесли, спеленали его,
Приволокли от плуга цепь,
Той цепыо свили, связали его,
Но как заплакал малыш, в люльке тянуться стал –
Распалась цепь,–
Не счесть, на сколько кусков разорвал!
Да, от Давида и Хандут
Не родится слабенький сын!..
Признали: сын богатырский.
Вот стали мальчика купать, глядят:
А ручка одна зажата.
Старались так и сяк – не разжимается кулак.
Всем городом собрались,
Разжимать взялись.
Тут встал Вачо и в страхе
Письмо Торосу написал:
«Торос, очам твоим свет!
Родился сын у Давида,
Да на ручку одну калека».
Торос, едва прочел письмо,
На лезгинского сел коня о шести ногах,
В Капут-кох прискакал,
К Вачо приехал в дом, сказал:
– Ну, где ж спеленатый малыш?
Взгляну, каков он, мальчик наш. –
Он взял младенца, стал глядеть.
Он начал ручку ему тереть –
И тот разжал кулак.
Увидел Торос в руке его – капля крови...
Сказал: – Ай-ай!
Разве что камень
В себя его примет,
А земле его не снести.
Он в каплю крови мир превратил
И зажал в ладони.
Коль будет он жив,
Многое он совершит. –
Прошло два-три денечка,
Хандут просила сына крестить
И назвала младенца Мгер.
У других ребята растут по годам,
А Мгер – по дням.
У других – по месяцам, Мгер – по часам.
Еще прошел иедолгий срок,
И встал Кери-Торос;
Он Мгера взял с Хандут-хатун
И с ними прибыл в Сасун.
Как исполнился Мгеру год,
Встал Мгер, пошел по городу ходить.
Большая река под городом текла.
Как минуло Мгеру шесть годков,
Связал он мост.
И прохожие шли;
Когда ж они по мосту шли,
Мгер подходил, прохожих бил, говорил:
– Сучьи дети, вот мост связал я,
Уж не для вас ли связал?
Зачем идете по моему мосту? –
Народ поворачивал, брел назад,
Спускались, переправлялись вброд;
А Мгер подходил, всех бил, говорил:
– Сучьи дети, вон мост связал я.
Так я же для вас связал,
Зачем же вам вброд идти?
Вода вас унесет, мне на душу грех падет.–
К Торосу с жалобой тут народ пошел –
И Мгера пожурил Торос,
Протекло семь лет, не вернулся Давид.
А Мгер ходил, в бабки играл.
Называли ребята его – пич.
Мгер матери раз сказал:
– Где отец мой, марэ?
Твердят ребята: «Нет у тебя отца!
Бич ты иль сирота!»
Как нет у меня отца? Пойду за ним!
Где мой отец? –
Мать ему: – Твой отец – Давид.
Он ушел в страну Гюрджистан:
Там сорок богатырей женить и вернуться домой.
Золотое запястье он дал:
Коль родится сын,
Ему на руку навязать
И сына за отцом послать.–
И Мгер сказал: – Пойду искать отца.–
Золотое запястье мать принесла,
Надела на руку ему
И указала путь в Гюрджистан.
Мгер из конюшни вывел жеребца,
Доспехн надел и поскакал искать отца.
ЕДИНОБОРСТВО МГЕРА С ДАВИДОМ
Вот поле перед ним.
Глядит: навстречу чернобородый всадник
И девушка-краса с ним на коне.
Вскричал: – Эй, всадник!
Ты сам бородат, а она молода,–
Пристало ль тебе молодую везти на коне?
Отдавай красавицу мне! –
Всадник в ответ: – О мальчуган!
Для тебя хороша, для меня – нет? –
А Мгер: – Мне лучше она пристала,
Оба юные мы.–
Давид проехать хотел, но руку Мгер занес.
– Не дам тебе, отыму! – сказал.
Разгневался Давид, сказал:
– Э-гэ! Э-гэ! Каково!
Проезжал я моря,
Не замочил копыт у коня,
Повстречал тут узенький ручеек –
И он не пускает меня?
Исходил немало я скал-камней,
Не знавал я преград для путей,
Увидал тут тоненький вал –
Больно он меня напугал! –
Лишь кончил Давид, Мгер сказал:
– Так этот узенький ручеек – я?
Так этот тоненький вал – я?
Слезай же с коня и вступим в бой! –
И слез с коня.
Давид сказал: – Обожди,
Я в сторону девушку отведу,
И сразимся с тобой.
– Отведи! – сказал Мгер.
Свел девушку Давид на верх горы,
А сам вернулся назад.
Давид и Мгер сошлись в бою,
Один на один быотся.
Как бьются они?.. Так быотся они,
Словно летом плугом стали пахать
По сухой земле. Дробятся в прах
Горы и камни под их пятой.
Пыль – неба лицо облекла, клубясь.
Струится пот, замешалась грязь.
От мощи палиц их
Встал вихрь, платок Давидов унес,
Унес и бросил к порогу Хандут.
Из дому вышла Хандут,
Посмотрела: пыль покрывает мир,
А у двери платок лежит.
Взяла, узнала, запах платка, сказала:
– Да это платок Давида! –
Прислушалась – от грома поле гудит.
Вскочила на коня – понеслась.
Глядит – пыль и мгла кругом.
Всмотрелась, видит Хандут:
Не две ли горы друг на друга идут?
Ударяют горы друг друга в грудь,–
То Мгер с Давидом сшибаются грудь о грудь,
Оба в крови плывут,
Не подойдет человек.
Тут стала Хандут голосить-кричать:
– Давид, не бей!
Давид, не бей!
Ведь это младенец единственный наш! –
И рад был Давид не бить,
Но сам, в глубине души устрашен,
От страха Мгера разит.
А Мгер – тот матери сказал:
– Ты не тужи, удары его – как с Цовасара ветерок,
Лишь волосы едва шевелят мне.–
Хандут-хатун кричит:
– Мгер, не бей его!
Мгер, не бей!
Ведь это наш чернобородый Давид! –
Не слушался Мгер.
Тогда запела Хандут:
«Что, горы, стоите кругом?
Что, долы, лежите кругом?
Разнимите же сына с отцом!»
Но разве горы, долы помочь придут?
Нет, горы, долы помочь не придут.
Хандут-хатун воззвала:
– Благословен всеблагой господь!
Ты милостью велик.
Вели, чтоб архангел слетел Гавриил
II рознял сына с отцом.–
И бог повелел: Гавриил-архангел слетел,
Он коснулся рукой и рознял сына с отцом,
Точно двух петухов
Кто-то вдруг разогнал
Иль словно рукой двух малых развел козлят.
Повернулся Давид, сказал:
– Ты, парень, убить меня мог, а потом
Как встретился бы с моим удальцом? –
– Тот спросил: – А кто удалец твой? –
Ответил: – Тот удалец мой,
У кого запястье на правой руке.–
Склонил Мгер очи к правой руке,
Видит: запястье золотое на ней.
Заплакал, подошел, руку Давида поцеловал,
Сказал:
– Ты мой отец? Я согрешил.–
Давид вскричал, сказал:
– Мгер, раз ты боролся со мной
И через тебя познал я стыд,
К благому взываю творцу:
Да будешь бессмертен ты и бездетен! –
Как проклял Мгера Давид,
Разгневался Мгер, поехал в Капут-кох,
Сорок юношей он позвал,
Сорок девушек он позвал, и сели за стол,
Семилетнее стали вино гранатное пить.
Взял Давид Хандут, приехали домой,
И девушку Давид привез домой.
СМЕРТЬ ДАВИДА II ХАНДУТ
Как сражался с Мгером Давид,
Он весь обагрился кровью.
Сказал: – Хандут, воды принеси, умоюсь я.–
Давид одежду снял, умыться хотел,
Взглянула жена, а крест на его руке
Почернел весь, как уголь стал.
Заплакала, загрустила она.
Давид сказал: – Жена,
Чего ты плачешь и грустишь? –
Она же: – Ратный крест на руке твоей
Почернел, как уголь стал.–
А он: – Хандут-хатун!
То не Мгер мечом мне голову разил,
То мой Ратный крест меня поражал.
Жена, мой долг к Чымшкик-султан идти,
Я клятву дал вернуться через семь дней,
Прошло семь лет, обманул я ее,
Я еду, жена.–
И в тот же час он встал,
Коня Джалали оседлал,
Опоясал Молнию-меч и ускакал.
Скакал, скакал, доскакал до палат Чымшкик-султан.
Увидала она,
Что подъехал Давид к палатам ее, сказала:
– Давид, ты на семь дней мне клятву давал,
А прошло семь лет.
Без мужа осталась я,
На дорогу глядела, ждала.–
Давид сказал: – Ну, приготовься,
В бой выйдем на майдан.–
Она сказала: – Дай мне час,
Для боя оденусь я,
В доспех облачусь, жди.–
Давид привязал коня Джалали
У двери Чымшкик-султан, а сам сказал:
– Конь останется тут,
Я же к реке спущусь, окунусь,
Пока облачишься в доспех.–
Одежду снял Давид,
В реку вошел.
Тростник у берега рос,
Вот дочка Чымшкик-султан
В руки взяла стрелу, отравила ее,
В тростник зашла, притаилась там.
Пока Давид купался в реке,
Подкралась девочка тайком
И пустила в Давида стрелу.
Вонзилась в спину, вошла стрела,
Наружу вышла через грудь.
Вонзилась – и вскрикнул Давид:
А голос его – семи буйволов крик,
Он долетел в Сасун.
Кери-Торос услыхал тот крик,
Сказал:– Молодцы лао, вставай!
Убили Давида.–
Кери-Торос, Горлан-Ован,
Чичха-Порик, Котот-Мотот,
И Хор-Манук, и Хор-Гусан – все скопом пошли.
А Горлан-Ован из Сасуна вскричал:
– Давид, мы идем! –
И на помощь к Давиду пришли
И дошли до той воды.
Давида спросил Кери:
– Удалец лао, кто тебя поразил? –
А тот: – Не ведаю, кто поразил,
Кто-то из тростников меня поразил.–
Тогда пошли к тростникам.
Пошли, набрели, глядят:
Голубоглазая девочка там,
От Давидова крика со страху она умерла.
А Давид как узнал, что сразила его
Дочка Чымшкик-султан,
Сказал: – Мой червь в теле моем.
Мое семя убило меня.–
Так молвил Давид,
И замолк, и дух испустил,–
Вашим детям он солнце свое завещал!
Он умер. Взбесился конь,
Он привязь сорвал, выбежал вон,
Сколько в пути ни встречал людей,
Скота, лошадей – он всех
Копытами бил, топтал.
Примчался, возле дверей Хандут-хатун стал.
Вышла Хандут-хатун, посмотрела:
Видит, конь прискакал, а хозяина нет.
Тотчас весть подала,
Что пропал Давид, его нет.
Кери-Торос сказал:
– Принесите, други, Давида!
Котак привяжем на коня,
Поедем, джигитуя, в путь,–
Быть может, не поймет Хандут,
Что скончался Давид.–
Но Хандут на крышу взошла,
Высока их крыша была,–
Был на скалах построен дом.
На четыре она стороны глядит:
Живым или мертвым вернется Давид?
Глядит Хандут и видит:
Вон, джигитуя, едут они,
Но под Давидом – не его конь,
И не дрогнет Давид в седле.
Хандут поняла, что едет мертвым Давид,
Сказала:
– Вот достойный вернулся,
Недостойный вернулся,
А мой храбрый Давид не вернулся! –
А Трус-Верго, старикашка,
На крыше рядом с ней стоял.
Он подошел, сказал Хандут:
–Без боя пал Давид, теперь
Быть хочу я любезным тебе.
Храбреца Давида лишилась ты,
Другой найдется муж-господин.–
Вскричала Хандут:
– Будет свет солнца
Отныне запретен мне!
После Давида не буду я жить.–
Взошла на крепость Хандут
И с башни сбросилась вниз.
О камень грянулась головой
И выбила в камне яму.
И стали сасунцы просо всыпать туда:
Всыпают и в яме толкут, как в ступе.
Где пали груди ее – там быот два студеных ключа.
А на месте семи ее кос и поднесь
Семь черных стоит столбов,
И доныне лежит
Перед крепостью ступа.
Как увидали, что не стало Хандут-хатун,
Одно стало горе двумя.
Кери-Торос сказал:
– Кто же успел ей сказать? –
Говорят:– Ей Трус-Верго сказал.–
Торос сказал: – Старый пес, подождал бы нас...–
Принесли чету, обернули пеленами их,
Связали друг с другом мертвых.
Вот сорок иереев, и сорок чернецов,
И сорок дьячков,
И с ними весь люд городской
Со святой литургией, плача, крича,
Их проводили в Цовасар,
У Марута близ церкви погребли,
Недельной скорбью их почли.
Преставились. Господь, помилуй души их,
А вам всем здравствовать да жить!
